Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда] - Кристофер Сташефф

— Однако все это дело с судьями второстепенно по сравнению с целью, ради которой я созвала вас сюда сегодня. — Катарина улыбнулась с больше, чем намеком на злость.

Головы вокруг всего стола вскинулись в тревоге. Бром О’Берин выглядел более потрясенным, чем все прочие. Катарина явно не проконсультировалась со своим Первым Советником, даже Брому преподнесли сюрприз. Каждый лорд нагнул голову для быстрого, шепотом, совещания со своим советником, и выражение тревоги на их лицах углубилось до мрачного гнева.

— В каждом из ваших владений, — начала Катарина, — есть монастырь. Вы привыкли назначать священников в свои приходы из своих собственных монастырей. — С минуту она глядела на стол, затем снова подняла голову. — Здесь, в этом замке, я собираю лучших теологов из всех монастырей. Вы наберете из своих монахов молодых братьев, по одному на каждый ваш приход, и пошлете их сюда, ко мне, для обучения моими монахами. Если в каком-либо случае я не одобрю вашего выбора, я отошлю их обратно к вам и потребую на их место других. Когда они закончат свое обучение и вступят в свои Ордена, я верну их вам служить вашими приходскими священниками.

Лорды с грохотом вскочили на ноги, крича и жестикулируя, грохоча кулаками по столу.

Этот гам прервал голос Катарины — Хватит! Молчать!

Медленно, один за другим, Великие Лорды впадали в мрачное молчание и, пылая взорами, погружались в свои кресла, но лица советников, казалось, вспыхнули от подавляемой радости, глаза их горели, и на каждом лице играла улыбка, только-только не переходящая в ухмылку.

— Я сказала, — произнесла Катарина с холодом и в голосе и в глазах. — Это будет сделано.

Поднялся дрожа старый лорд Логайр.

— Не будет ли Ваше Величество…

— Нет.

Бром О’Берин прочистил горло:

— Не разрешит ли Ваше Величество…

— Нет.

В палате Совета воцарилось молчание. Катарина снова обвела взглядом лица лордов и их советников.

Затем, повернувшись налево, она склонила голову:

— Милорд Логайр.

Старый вельможа поднялся, крепко сжав челюсти под седой бородой, его кулак в красновато-коричневых пятнах пульсировал от едва сдерживаемого гнева. Он отодвинул назад большое позолоченное кресло, и Катарина встала. Он прошел обратно на свое место.

Катарина повернулась, и огромные дубовые двери широко распахнулись. Гвардейцы выстроились впереди и позади нее. Она остановилась в дверях и обернулась.

— Подумайте, милорды, — посоветовала она. — И соглашайтесь, ибо вы не можете выстоять против меня.

Огромные двери захлопнулись за ней. В палате Совета разверзся ад кромешный.

— Да брось ты! Это классическая картина, вплоть до последнего оскорбленного взгляда! Закончив дневное дежурство, Род ехал на Вексе обратно к постоялому двору с намерением перехватить немного сплетен и много пива. Большой Том занимался домашним очагом в королевском замке с приказом держать уши открытыми для лакомых кусочков информации.

— Я не согласен, Род. Это классическая картина, но с некоторыми добавлениями.

— Вот упрямый бык! Это простая преждевременная попытка централизации власти. Катарина пытается объединить Грамарий под единым законом и одним правительством, вместо двенадцати почти независимых герцогств. Это дело с судьями означает именно это, и ничего более. Пять к десяти, что некоторые из этих лордов разыгрывают из себя богов в своих владениях, вынуждая половину женщин спать с ними и зажимая налогами всех и все, что им приходит в голову. Катарина — реформатор, вот и все; она пытается исцелить все зло, что может найти, делая себя единственным законом в Грамарие — и у нее ничего не выйдет. Знать этого попросту не потерпит. Ей могло бы сойти с рук дело с судьями, но эта затея с попами наверняка вызовет мятеж. В такого рода обществах священник имеет больше влияния на народ, чем любые другие чиновники. Если она сделает их ответственными перед ней и только перед ней, она действительно вырвет у вельмож зубы, и они это знают И они не сдадутся без боя.

— Пока что я с тобой согласен, — сказал робот. — Пока что это классическая картина, очень похожая на попытку английского короля Джона централизации власти в стране прежде, чем такой проект мог бы иметь успех.

— Да, — кивнул Род. — И мы можем надеяться, что подобно вельможам короля Джона, Великие Лорды будут настаивать на Великой Хартии.

— Но…

Род принял вид мученического терпения.

— Что "но", Векс?

— Но есть чужеродный элемент: группа советников Великих Лордов. Группа, которая кажется очень сплоченной.

Род нахмурился. — Ну да. Это есть.

— И судя по тому, что ты мне рассказал о сцене после ухода Катарины…

— Иэх! — Род содрогнулся. — Выглядело так, словно она бросила им перчатку, а все герцоги вышли посмотреть, кому достанется честь поднять ее. Девочка, может, и знакома с элементарной политологией, но она наверняка совершенно не знакома с дипломатией! Она просто поощряет их драться с ней!

— Да, а советники очень умело подстрекали их — каждый советовал своему лорду не драться, потому что он слишком слаб… а потом говорили, что если он хочет драться, ему лучше вступить в союз с другими лордами, потому что каждый также слишком слаб, чтобы выстоять в одиночку. Опытное использование оборотной психологии. Можно подумать, что советники затеяли полностью ликвидировать центральную власть.

— Да, — задумчиво произнес Род, нахмурясь. — Это не совсем обычно в такого рода обществе, не так ли, Векс?

— Да, Род. Теория анархии обычно не возникает до тех пор, пока культура не достигнет намного более высокой степени развития.

Род пожевал губу. — Может, постороннее влияние?

— Наверняка. И это приведет к народному тоталитаристскому движению, еще одной аномалии. Нет, Род, это не классическая картина.

— Да, черт возьми. Мы имеем три группы борющихся за власть: крестьян, герцогов с их советниками и королеву с теми, кто там ее поддерживает. В данный момент эта поддержка, кажется, ограничивается Бромом О’Берином.

— Тоталитаристы, анархисты и королева посередине, — перечислил Векс. — А кого поддерживаешь ты, Род?

— Катарину, черт возьми! — усмехнулся Род. — Я затеял посадить семена демократии, а все выглядит так, словно единственный шанс этого добиться — это создать конституционную монархию.

— Я могу и ошибиться, — произнес Векс. — Но я считаю, что ты в восторге, обнаружив, что должен поддерживать ее.

Несколько огней вокруг них померкли в вечерней мгле, стена тумана окутывала все в тридцати футах от них. Род ехал один через мир дыма, копыта Векса странно жутко цокали в гулком безмолвии. Ночь разорвал протяжный крик, за которым последовал звон мечей.